Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Для души

@темы: дело было вечером делать было нечего, Соционика - это фэндом!, баловство, типа юмор

---

Все просто

@темы: маемся дурью, слабости, фильмы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Зимняя ФБ

Я, если честно, до сих пор не знаю зачем подписалась на все это безобразие. Но мне нравится)))

<a href="http://wtfcombat.diary.ru/?tag=4693600"><img src="http://s019.radikal.ru/i639/1302/8e/7b11fb487ee1.png" /></a>

@темы: фильмы, новенькое, прёт

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

До начала семестра ровно неделя, а я о своих тараканах

Разочарована отзывами критиков о новом фильме про Джобса. Хотя, нет, я же Баль, поэтому: ну, я же вам говорил!!! Не, ну, а как я должна реагировать, если моменты связанные с разработкой Macintosh и Lisa, просто опущены в фильме. Да где, собственно, мой ОТП?!!!
Да, я уже начала выносить мозг всем, чтобы сходили со мной на фильм, а то получится как обычно. Фильм выйдет в апреле)))
Как меня прет от их переглядываний Я такой "мастер" гифок и напортачила с разрешением %)))

прочий бред

@темы: маемся дурью, guilty pleasure, Билл Гейтс, Киношное, иди в айти, Стив Джобс

---

p.s. И тут я понял, что обрезать песню на самом интересном месте это плохо. Больше так не буду, может быть...

@темы: тематическое, клипы, слеш

---

Я люблю зиму, потому что зимой можно сидеть дома без чувства вины.

Линии электропередач, занесенные снегом. Воркута. Коми АССР. СССР. 1960-е года

@темы: тематическое, фото, репортаж из аута

---

Не хватает упоротости

Вот tumblr fandom style, конечно мега крутая штука, но меня не покидает мысль сделать нечто подобное. Но почему основа должна быть 100% gangnam style? Нет, будем креативить.


Listen or download Львёнок Я на солнышке лежу for free on Prostopleer
Я на дайриках сижу,
Я на ленту свою смотрю,
Все сижу и сижу и на ленту я смотрю...

-Не сидишь, а постишь!
-Это ты постишь, а я сижу!


Вокалист, который мне должен уже есть. Потому что любой другой на это дело не согласится. Осталось только придумать текст.Ваши предложения?
P.S. - Ты под чем это придумал? - Под йогуртом...

@темы: маемся дурью, дела фандомные, хулиганЬство

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Веселая геометрия

@темы: тематическое, репортаж из аута, Суровые будни фикрайтера

---

Требую автомат

А все равно курсач потом скажет: "Сегодня вечером я твой. Полностью. Весь." И ты в последнюю ночь перед сдачей посмотришь, улыбнешься, вздохнешь и ... Откроешь его, начав писать первую страницу!))) Но это курсе на четвертом, а раньше придется писать точно в сроки))

@темы: псевдографоман высшего изобразительного разряда, коротнуло, Психических отклонений нет, просто дурак, Суровые будни фикрайтера, - А главное, никакой офф-лайн жизни, - настойчиво повторял Доктор

---

Для вас, дамы

До Восьмого марта еще куча времени, и пусть :3333 Настроение хорошее
Да, вы только вдумайтесь сколько исходников, какая идея, синхра и вообще всё всё прелестно ыыыы

@темы: клипы, я жру мозг непослушным детям

---

И тут до меня дошло...

Я же не посмотрела последний сезон Торчвуда Зря, зря, зря...

@темы: Doctor who, фильмы, клипы, слеш, я жру мозг непослушным детям

---

Советы от Бальзака

"Просто надо найти хорошего дуала во всех смыслах, по возможности, и пробираться к власти и деньгам"

@темы: Бальзак, Соционика - это фэндом!, Смешнячие

---

Комбо

@темы: маемся дурью, дела фандомные, Sherlock bbc, фильмы, Смешнячие

---

Немного позитива с утра

@темы: маемся дурью, хулиганЬство, новенькое

---

"Дождь"

Решила разобрать коллекцию фанфиков у себя на компьютере и наткнулась на этот перевод. Давно его сохранила. Чувствуется, что написано иностранцем, достаточно стереотипное начало тому подтверждение, но мне понравилось.

Название: Дождь
Перевод:  marsi
Пэйринг: ГПС
Рейтинг: R

Звук дождя за окном усыплял, мешая работать.
Вопреки распространенному за границей мнению, в России не всегда стоят холода. Даже наоборот - иногда воздух прогревается до такой степени, что люди умирают от солнечного удара.
Я это знаю лучше, чем кто-либо. Это моя обязанность.

На самом деле, конечно, в далеких сибирских деревнях в неотапливаемых домах люди мрут и от холода. Края там настолько забытые богом, что большинство обывателей о них никогда и не слыхивало. Но знать подобные мелочи - моя работа.
Как раз сегодня я просматривал документы, касающиеся сокращения населения России, параллельно слушая альбом "The Division Bell". Pink Floyd играли в компьютерных колонках довольно громко, громче допустимого.
Я и сам толком не знал, но, возможно, я делал это специально.

Нарочно, чтобы привлечь его внимание.

И, вольно или невольно, в этом преуспел. При первых тактах композиции "Poles Apart" дверь в мой кабинет осторожно приоткрылась. Очень медленно, ни в коем случае не резко. Ничего, из того, что он делал, он не делал напоказ. Ну а понять, что он недоволен, было несложно. Как правило, он был безукоризненно вежлив и всегда удосуживался сначала постучать. Но не в таких случаях.

- Дмитрий, - происнес он, сохраняя свое обычное бесстрастное выражение лица. - Выключите, пожалуйста, этот вой. Вы же не в машине едете.

- Конечно. Простите. Я не хотел вам мешать.

Это смешно. Конечно, этого я и хотел.

- Я пытался сосредоточиться, а вы меня отвлекаете. Это даже не музыка, а какая-то гадость.

Путин уставился на меня, ожидая ответа.
А что я мог сказать? "Прости, что помешал работать, готов искупить свою вину любым способом"?
Я не знал, что он хотел услышать, и даже не стал задумываться на эту тему. Мы сверлили друг друга взглядами пару минут, причем он так и не отпустил дверную ручку, как будто был готов развернуться и уйти в любой момент, но что-то его удерживало. Он ждал от меня какой-то реакции. Я сидел за столом в кожаном кресле, перед мерцающим монитором, вроде бы даже в расслабленной позе, и отчаянно надеялся, что он не услышит, как бешено бьется мое сердце. Владимир уже давно не работал в органах, но бывших кгбшников не бывает: так же, как и навыки езды на велосипеде, привычки, приобретенные за годы службы в подобном месте, не теряются уже никогда. Он мог "читать" людей и подавлять их волю уже чисто автоматически.

- Это не гадость, - наконец ответил я. - Я включил эту музыку, потому что подумал, что она вам понравится.
На его лице промелькнуло удивление, но спустя полсекунды лицо вновь разгладилось - редкое проявление эмоций, что само по себе уникально. И ценно - для меня.

- С чего вы взяли? С каких пор вы в курсе, что мне может понравиться, а что - нет?
Я пожал плечами:
- Ну, не знаю. Это вроде бы всем нравится. Из тех, кого я знаю.

- Интересное сравнение. Я-то думал, что я уникален, - Путин улыбнулся, но льдисто-серые глаза оставались холодными.

Уникальность всегда рука об руку с одиночеством, подумал я, но промолчал. Я видел, что он чем-то раздражен, и изо всех сил надеялся, что это не я и не музыка вызвали такую реакцию.

- Мне доложили, что ты опять велел Славе запустить слух о расколе.

Ответ я обдумывал ровно секунду. В таких вещах задумчивость не прощалась.

- Да. Я подумал, что это имет смысл. Помешает слухам о нашей тесной связи. О том, что я вам принадлежу, словно какая-то кукла.

Он снова улыбнулся, и в этот раз я смог предугадать, что он сделает это.

- Приятно слышать, что никто не сомневается в моем таланте кукловода, - он, наконец, отошел от двери, и направился к окну.Я проводил его взглядом. Снаружи все еще лил дождь, вид из окна был удручающе сер и тосклив.- Учитывая и то, что народ знает о твоих достижениях на поприще йоги - кукла может прогнуться, как угодно.

От такой двусмысленной шутки на грани дозволенного я покраснел и отвел взгляд, уткнувшись в монитор. Я не мог заставить себя посмотреть ему в лицо.

За эти несколько месяцев я очень сильно устал. От того, что работа в новой должности отнимала много сил, от необходимости всегда быть на виду, от того, что воюющие кремлевские группировки разрывали меня на части. От едких публикаций в прессе, где меня иначе, как "марионеткой" и не называли. Я, конечно, ожидал подобного, но не в таких масштабах.
Четыре месяца воздержания тоже сделали свое дело - Светлана из-за женской болезни не подпускала меня к себе.Приходилось помогать себе самому - и в один из таких моментов, в душе, под шум льющейся воды, перед глазами появился путинский образ:насмешливые глаза, утиный нос, широкие плечи, сильные руки... Терзая разбухший член, я едва не стонал от нахлынувшего возбуждения, порочного, стыдного, но такого острого и невероятно запретного.
Воображение рисовало немыслимые картины, и с каждым разом я возвращался к этому занятию, заходил все дальше, вновь и вновь, растягивая во времени незримые видения, оттачивал воображаемое до мельчайших деталей, до изнеможения, до прерывистых хрипов и дрожи, до полного воплощения своей очередной мечты и, наконец, забившись в судорожном экстазе, растворялся в безудержном ликовании рвущейся из меня неуемной энергии.


И теперь, когда мне почудился намек в его, в общем-то, невинной фразе, меня терзал вопрос - а мог ли бы он догадаться, чем бы мне хотелось заняться с ним, и как бы в этом случае поступил?
Погрузившись в свои мысли, я подпрыгнул от неожиданности, когда он кашлянул.

- Кстати, хотел спросить. Как тебе новый образ жизни?

Я кинул мимолетный взгляд на веб-камеру, которой снимал записи для видеоблога, и незаметно пожал плечами. Впрочем, если обычному взгляду это движение осталось бы незамеченным, то от путинского взора, оно, конечно же, не укрылось.

- Мне нравится, - ответил я и почти не соврал. Диета давалась мне нелегко, особенно было трудно удержаться от еды бессонными ночами, проведенные за чтением комментариев. Но занятия спортом и косметические процедуры приносили невиданые результаты. - И очень увлекательно, кстати. Пару часов в воде - и как огурчик, - добавил я, вспомнив про бассейн.

- Кстати, я тоже подумываю об этом, - заявил он, отходя от окна и направляясь ко мне. - Дзюдо, борьба - это все, конечно, хорошо, но больше не средство держать хорошую физическую форму. Возраст, знаешь ли, уже не тот. А вот бассейн - другое дело.

Я сильно сомневался, что жалобы на возраст имеют под собой реальную почву для размышлений. Я видел те фотографии с принцем Монако. Несколько недель подряд я пересматривал их каждый вечер, минут по десять перед тем, как лечь в постель.
Картинка с полуобнаженным Путиным внезапно вспыхнула в моем вображении, и я не смог, не успел себе это запретить.Я представил его гладкое тело, бронзовый загар, напряженные мускулы, стройные ноги, выпуклость в штанах...Вспоминая, я задрожал от возбуждения, а лицо приобрело свекольный оттенок.

- Все в порядке? - он спросил меня скорее из вежливости, чем из реального беспокойства за мое состояние.
- Все в порядке. Нормально.

Все, что я в данный момент хотел - так это то, чтобы он сейчас ушел, убрался, причем немедленно. Брюки стали тесными, и это причиняло реальное неудобство.

- Что там у тебя? - он подошел ко мне вплотную, и почти перегнулся через меня, изучая документы на экране. Я уловил аромат его одеколона, край его пиджака царапнул щеку. Возбуждение перешло все границы и стало невыносимым. - Помочь?
"Уйди", - мысленно взмолился я, а вслух сказал, пытаясь говорить ровным тоном:
-Не стоит, спасибо. Изучаю статистику вот...по Сибири, виды рассматриваю. Может, стоит записать там записать очередную запись для видеоблога?
Я знал, что ничего не теряю, отказываясь от его помощи - хоть этот человек и был одним из умнейших среди тех, кого мне удалось повстречать в жизни, но никому на свете не пришло бы в голову сказать, что он хорошо разбирается в компьютерах и в Интернете в частности.

- А, опять в народ собрался? Неплохая идея.

Он придвинулся ко мне слишком близко, недопустимо близко. Сердце билось так, что было готово выскочить из груди. Я закрыл глаза.

- Порекламируешь сибирские курорты, туристы из Европы потянутся. В вечную мерзлоту-то...

Я уже не слушал его. Его близость, его голос и запах опьяняли меня, член от напряжения был готов порвать брюки. Ему стоило только мельком посмотреть на меня, чтобы увидеть, что его присутствие творит со мной.

Он нагнулся ближе к экрану, чтобы суметь рассмотреть без очков мелкий шрифт. И, чтобы удержать равновесие, облокотился на мое колено. Боже, какая пытка! Я всхлипнул, не сумев сдержаться.

Несколько секунд - которые растянулись на вечность - я надеялся, что он не услышал. Я знал, глупо надеяться на это, потому что он замечал и менее очевидные вещи - наверное, он смог бы заметить и одну испорченную рисинку в мешке риса - но я попытался убедить себя, что, возможно, произошло чудо. В конце концов, я сделал это не громко. Может, он принял это за вздох или кашель.


Я понял, что полный идиот, когда он внезапно дернул кресло так, что я несколько раз обернулся вокруг своей оси, прежде чем медленно остановиться перед ним.

У вас бывало в жизни такое, когда вы чувствовали себя одиноким и беззащитным, и ничего не могли с этим поделать? Например, забыли слова роли, выступая на сцене. Или неловко пошутили, а никто не засмеялся. То же самое ощутил и я.

Я попытался подняться из кресла, чтобы уйти, убежать прочь от этого изучающего взгляда, под которым чувствовал себя, как бабочка, наколотая на булавку. Он смотрел на мои брюки, и я был готов лопнуть от стыда и возбуждения. Но он не дал мне этого сделать. Он протянул руку - я подумал, что он ударит меня, я почти ждал этого, но он всего лишь толкнул меня обратно в кресло, а потом... погладил меня по голове. Его рука была ласковая и теплая, но меня внезапно затрясло, и я почувствовал, как мой лоб покрылся испариной.
Он погладил меня еще раз - не знаю, какой реакции он ждал, но он добился того, что я опять застонал.

Следующее, что он сделал - это придвинулся ко мне, и положил вторую руку на выпуклость брюк. Уже нчего не соображая, я обнял его, прижался и уткнулся лбом в его грудь. Умелые пальца ласкали меня внизу, причиняя сладостные муки. Это длилось недолго - когда он сжал пальцы, я почти умер. Словно со стороны, услышал собственный сдавленный стон невыразимого наслаждения.

Я не знаю, сколько прошло времени до тех пор, когда он отстранился и убрал руки.
А потом он сказал:
- Кажется, дождь перестал.

Я открыл глаза.
- Пойду к себе, - он уже был около двери, и взялся за ручку. - Не буду мешать.
Когда он отвернулся и закрыл дверь, оставив меня наедине с мокрыми брюками и самым ярким оргазмом в моей жизни, ошеломленного и ничего не соображающего, я все еще не мог поверить, что видел его сияющую улыбку.

@темы: хулиганЬство, фанфики, у меня гпс, что делать?

---

Один из тех фанфов, которые никогда не войдут в «популярное», но останутся в сердце. Но как бы мне не хотелось доказать самой себе обратное, но это правда. Возможно, потому что это столь неоднозначный и не любимый многими RPS, возможно, потому что слишком правдиво или потому что формат фикбука требует рейтинга. Мало ли какая причина. А меня задело глубины души.

Название: Can you stay with me (till the end of me)
Автор:  Чудо с желтыми глазами и чуткими ушами
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Стив Джобс/билл Гейтс
Комментарий автора: Совсем недавно у нас с Леночкой, о которой я уже писала прежде, вышел престранный разговор. Сначала мы разговаривали о Стиве Джобсе, потом о Билле Гейтсе, а потом о них вместе. Как бы это было бы, если бы это действительно было. Жизнь странная штука, но нам с Леночкой вдруг показалось, что их история любви – это история НАСТОЯЩЕЙ любви. Знаете, как это бывает в книжках и фильмах, в которых плачешь в конце. Выходишь из кино с заплаканными глазами и тяжелым сердцем, не зная точно, отчего так плохо. От того, что в жизни так не бывает или напротив, что бывает.

Если ты знаешь, что человек никогда не будет твоим, то любить его можно бесконечно долго.

Пало-Альто, Дом Джобсов, 19 июля 2011

Так бывает, что в конце жизни, ты сидишь и вспоминаешь, как ты прожил ее. Вспоминаешь людей, события, слова, которые оставили в тебе след. Четкий, резкий след на всю душу.
В жизни Стива есть много таких следов, но самый четкий и самый больной оставил Билл Гейтс. Стив помнит все, начиная от слов, которыми Билл представлялся ему при первой встречи и заканчивая его взглядами на конференции почти четыре года назад. Стив сидит у себя дома, в кабинете и ждет. Он ждет Билла Гейтса, с которым впервые останется наедине за последние двадцать семь лет. О чем можно разговаривать с последней настоящей любовью всей жизни?
Четыре встречи за двадцать семь лет. Много или мало?
«Вполне достаточно», - думает Стив. В кабинете так много света, много белого, что Стиву кажется, будто он уже умер и теперь в раю, сидит и ждет Билла, как всегда ждал. Спустя несколько минут Стив слышит дверной звонок, а затем шаги Лорен и звук открывающейся двери.

Сиетл, точная дата не установлена, предположительно июль, 1996

Их первая встреча происходит в девяносто седьмом. Сперва они разговаривают по телефону, и Стив просит его о помощи. Билл говорит:
- Хорошо.
И Стив сперва даже не верит в это. И тогда Билл говорит:
- Приезжай.
Говорит совершенно спокойным тоном, словно внутри вообще ничего не происходит. И Стив едет в Сиэтл. Это странно, насколько странно знакомым кажется город даже спустя столько лет отсутствия. Этот город пропитан насквозь духом Microsoft, напоминает Стиву о тех днях, когда они все, все кто окружает его, были молоды и свободны.
Билл сидит в кабинете совершенно один и перед ними на столе лежат бумаги, которые практически спасают компанию Стива. И его самого заодно.
- Здравствуй, Стив.
- Здравствуй, Билл.
Есть так много вещей, которые Джобс хотел бы сказать Биллу или услышать от него. Но они говорят только о контрактах и акциях. Стив читает договор и вдруг натыкается на пункт, который совершенно не ожидал здесь увидеть. Все это время, пока Джобс изучает бумаги, Билл молчит и смотрит в окно.
Сто сорок миллионов долларов.
Пять лет свободного использования лицензии на Office.
И все это за пять процентов умирающей компании. Им осталось девяносто дней до банкротства.
- Ты, правда, хочешь отдать мне все это? – спрашивает Стив.
- Разве я когда-нибудь предлагал тебе то, что не собирался отдавать? – Билл поворачивается к Стиву и смотрит прямо в глаза.
Стив пожимает плечами, а затем берет ручку и подписывает договор. Со стороны Билла и Microsoft уже все подписи стоят, и витиеватая подпись Билла, как кажется Стиву, кокетливо дергает хвостиком.
- Спасибо, - говорит Стив, просто потому, что не знает, что еще сказать.
Билл смотрит на него в упор и кивает.
Стив чувствует себя странно, но знает, что это за чувство. Бессилие. Ему хочется разбить все стекла в офисе, ударить Билла, лишь бы услышать от него хоть слово за рамками заученных речей. Это не ярость, которую он чувствовал, когда Билл впервые предал его. И это не боль, которую Стив чувствовал, когда Билл сказал ему, что они – прямо как в старшей школе – не могут быть вместе.
От равнодушия со стороны Билла окна покрываются льдом, от него у Стива по спине бегут мурашки.
Стив хочет сказать:
- Может, ты перестанешь? Может, ты перестанешь быть таким идиотом и уже скажешь мне… все.
Но вместо этого говорит:
- Я позвоню тебе из Бостона. Ну, видеозвонок и … Ты знаешь.
О чем должен знать Билл, Стив и сам толком не знает.
- Хорошо, оговорим время и текст выступления позже.
Стив кивает, поднимает и выходит из офиса Билла.
Снег в июле это слишком даже для Сиэтла. Снег внутри них это слишком даже для них.
Когда Стив переступает порог здания Microsoft, он не чувствует ничего. Быть может иногда, безразличие передается воздушно-капельным путем. Гравий, которым усыпаны дорожки подъездной аллеи, шуршит под его ногами, как чужой смех, кашель, тихий шепот в ночи. Это похоже на тот момент, когда ты уходишь из дома. Действительно уходишь, не собираясь возвращаться уже более никогда. Сейчас Стив тоже уходит, как он надеется навсегда, оставляя за спиной сердце Билла Гейтса.
Еще никогда в моем сердце не было столько одиночества, - думает Стив.
Небо над Сиетлом ярко-синего цвета.

All things Digital. Карлсбад. Калифорния. Июнь, 2007.

Они смеются. Билл размахивая руками, рассказывая Стиву о своей последней поездке в Африку, о благотворительном фонде и еще сразу о тысячи вещей.
- Ты должен съездить в Намибию, Стив! – говорит Билл, - Пустыня в начале весны просто великолепна!
Кольцо на его безымянном пальце ловит свет лампы и едва поблескивает при каждом жесте Билла.
- А еще еда! Ты должен попробовать их национальное блюдо – рагу из крокодила и еще…
- Я вегетарианец.
Билл замирает с открытым ртом всего на секунду, а потом просто пожимает плечами:
- Я надеялся, что хоть сейчас ты начнешь питаться нормально.
Сейчас – это после того, как тебе поставили диагноз «рак», - переводит Стив сам для себя.
- Ты же меня знаешь, - фыркает Стив.
- В том-то вся и проблема, - Билл морщится, отпивает глоток красного вина из бокала.
Люди вокруг них обсуждают интервью, их мнимое «примирение».
Здравствуйте, люди, - думает Стив, морщится от блеска бриллиантов, - Мы с ним и не ссорились. Это было что-то иное.
Билл смотрит на него, а у Стива внутри ничего даже не дергается. Ничего не просыпается, ни единого воспоминания. Ни единого слова в голове, будто кто-то стер все, будто и не было ничего.
То, что было между ними все эти годы, это что-то совершенно иное. И, чем бы это не было, это уже закончилось.
В зале играет музыка – Френк Синатра, Элла, Луи, - люди танцуют, пьют, едят. Иногда говорят.
А у Стива внутри такая абсолютная, всеобъемлющая пустота, что ему стало бы плохо, если бы не было так все равно.

Пало-Альто, Дом Джобсов, 19 июля 2011

- Добрый вечер, Стив, - говорит Билл. Он входит в кабинет, прикрывая за собой дверь, и идет к дивану, стоящему у стены, прямо напротив стола, за которым сидит Стив.
Стив улыбается ему приветливо, своему старому знакомому.
Они разговаривают о прошлом, о каких-то совершенно нелепых вещах и присказках.
- Помнишь эту шутку? Ну, сколько нужно разработчиков Macintosh, чтобы вкрутить лампочку?
- Один, - смеется Стив, - Он будет держать лампочку, пока вселенная крутится вокруг него.
Когда они разговаривают вот так, честно, открыто, когда один из них заканчивает фразу другого, Стив чувствует, что они и не расставались, словно все то, что было между ними, вернулось вновь.
- Ты все также играешь в покер по воскресеньям?
- Покер теперь не для меня. Ты же знаешь, старым
- Ты был хорош в покере.
- Было много вещей, в которых мы были хороши, когда были молоды.
- Например? – Стив с сомнением смотрит на Билла.
- Ну не знаю, например, в различных аферах…
- И в краже чужого имущества!
Они смеются. Они вообще слишком много смеются в этот вечер. Билл пьет зеленый чай из белых фарфоровых чашек. На несколько мгновений внимание Стива концентрируется на губах Билла, на том, как тот опускает глаза, когда наклоняет чашку, чтобы сделать глоток. У Билла вокруг глаз и рта собираются морщинки, когда он улыбается, и на лбу, когда он поправляет очки и трет переносицу двумя пальцами.
Ты ничуть не меняешься, - думает Стив.
- Ты тоже, - неожиданно говорит Билл, словно последнюю фразу Стив произносит вслух, - Ты тоже не меняешься, Стив. Помнишь, как ты любил рисовать все эти схемы на досках?
Помнишь, как ты все время пил эту дурацкую колу, а я ругался на тебя?
Помнишь, все эти записки, что мы оставляли друг другу?
Помнишь, как обсуждали все эти глупые теории о СтарТреке и Звездных войнах?
Помнишь, как ты говорил мне, что однажды мы состаримся и умрем, но то, что мы создаем, останется навечно?
Помнишь, Билл? Помнишь, Стив?
Помнишь?
В эту их встречу происходит слишком много этих «помнишь», хотя они оба знают, что… конечно же, они все помнят.
Их Хеллоуинские приколы, их кафе, где они любили поесть после работы, их шутки, понятные только им…
- Я думал, - неожиданно говорит Билл, - что то, как мы будем стареть… Это все будет иначе. Что ты…
- Что я не умру так быстро?
- Стив!
Джобс замолкает и отводит взгляд:
- Мне нужно выпить лекарство.
Билл кивает, и отводит взгляд к окну. Он всегда так делает, когда ему нужно подумать, поэтому Стив просто достает пакетик с порошком, который прописал ему врач и начинает разводить его водой.
У Билла звонит телефон. Он бросает на Стива извиняющийся взгляд и говорит:
- Я отвечу, ничего?
Стив кивает. Он наблюдает за Биллом, помешивая лекарство в бокале. Билл спокойно слушает то, что ему говорят из трубки, слегка хмурится, и Стив отводит взгляд.
Несмотря на прошедшие годы, несмотря на то, как сильно изменился Билл внешне, Стив все еще видит в нем мальчишку, которого встретил тогда, в восьмидесятые. Он все еще помнит, как здорово это было падать с ним в постель, не раздеваясь, почти засыпать от усталости, но все равно находить в себе силы, чтобы обнять его, притянуть к себе.
- Стив.
Голос Гейтса врывается в его мысли, и Джобс вздрагивает. Билл стоит рядом с ним, накрыв его ладонь своей, и смотрит на него немного задумчиво:
- Этот звон меня убивает.
Стив смотрит на металлическую ложечку в стакане и только сейчас понимает насколько задумался, что звон ложечки о стенки бокала так достал Билла.
- Извини.
Билл неодобрительно качает головой, наблюдая за тем, как Джобс морщится, выпивая лекарство залпом, а потом резко говорит:
- Давай, прогуляется?
- Прогуляемся? Ты серьезно?
- Да, почему нет? По телевизору обещали хорошую погоду…
Билл оборачивается с улыбкой и спрашивает:
- С каких пор ты веришь синоптикам?
- А кто сказал, что я верю?
Билл вновь смеется, поправляет манжеты рубашки, выглядывающие из под рукавов свитера, и залпом допивает оставшийся в его чашке чай.
- Ну, раз ты настаиваешь, то пойдем, прогуляемся.
Когда они выходят из дома, солнце светит так ярко, что кажется белым на фоне ярко-синего неба, и прохладный воздух с моря, приносит запах влаги, соли и прохлады. Билл потягивается, его рубашка и свитер задирается, открывая тонкую полоску бледной кожи.
- Знаешь, иногда я думаю… - начинает Стив, замолкает, когда Билл смотрит на него, но в конце концов, продолжает:
- Иногда я думаю о том, какого это – стареть вместе с тобой?
- Ты вообще часто думаешь не о тех вещах…
Они идут через ухоженный задний двор Джобсов, в сторону небольшого лесочка, что окружает Пало-Альто кольцом. Листья над их головами шуршат, пока они молча идут по тропинке, думая об одном и том же.
- Иногда я тоже думаю об этом, - признается Билл, - думаю о тебе.
Стив смотрит на него и почему-то улыбается, глядя на солнце, просвечивающие сквозь листву.
- Билл, я давно хотел тебя спросить: почему мы тогда расстались? Я имею в виду настоящую причину, а не то, что пишут все эти журналисты.
- Как давно?
- Не знаю… Лет двадцать… Или двадцать пять… - пожимает плечами Стив.
Билл некоторое время раздумывает над ответом, глядя себе под ноги, а затем резко останавливается и отвечает:
- Стив, как ты себе все это представляешь? Я не имею в виду, нашу совместную старость, а… Вообще, всю нашу жизнь! Это же не ситком, который показывают в субботу вечером! Нас бы разорвали на части, если бы посмели быть вместе. Поэтому я сказал тебе тогда, что мы не можем быть вместе. Я не хотел рушить наши жизни… Мы и так сделали для этого слишком много.
Стив горько усмехается, но не может признать, что в чем-то Билл прав. Он отворачивается и говорит:
- Идем, нам осталось немного.
- Немного до чего?
- До моего любимого места.
Через несколько минут тропа резко идет вверх, взбираясь на невысокий холм и идти становится все тяжелее. Стив замечает, как Билл ненавязчиво придерживает его за талию, помогая ему подниматься на холм.
Но оно того стоит, честно, когда он видит лицо Билла. Город, лежащий перед ними внизу, заставляет любого затаить дыхание. Это действительно волшебное место: город у их ног, лес за их спинами и лавочка, стоящая на вершине холма. Они садятся на лавочку, а затем Стив устало опускает голову Биллу на колени. Они еще некоторое время слушают тишину, наполненную естественными звуками жизни, а затем Стив все же начинает говорить то, о чем он – они оба – молчал столько лет:
- Знаешь, иногда, когда я засыпаю, я вижу сон. И там, в этом сне, мы с тобой никогда не расставались. Я вижу дом, наш дом, представляешь, где-то на берегу моря, и ты… Ты всегда там. Ругаешься… смеешься… живешь со мной.
Билл смотрит на город, а затем закрывает глаза и укладывает одну руку Стиву на шею, а другой накрывает его макушку.
- Знаешь, - продолжает Стив, - после таких снов, я совсем не хочу просыпаться…
- Знаю, Стив, - говорит Билл, поглаживая подбородок Стива большим пальцем, - Я знаю.
- Расскажи мне… о чем-нибудь, - просит Стив, только лишь бы заполнить эту тишину голосом, по которому так чертовски скучал.
- Я скучаю по тебе. Скучаю по тем вещам, по которым не должен бы скучать. По тому, как мы ругались во время обедов из-за меню. Как ты говорил мне, что я должен бросить курить и пить, потому что я вечно влипаю в истории. По тем временам, когда никому до нас действительно не было дела…
- Билл…
- Что?
- Билл. Мне нравится произносить твое имя. Меня всегда интересовало: почему Билл? Почему не Уилл?
- Не знаю, просто Билл.
Стив лежит у него на коленях, слушая чужой голос, слушая, как Билл рассказывает ему о чем-то.
- Билл… Можно вопрос?
- Конечно.
- Тогда, когда я пришел к тебе просить о деньгах… Ты хоть что-то ко мне чувствовал тогда?
- Я всегда к тебе что-то чувствовал. Не проходило и дня, чтобы я не чувствовал что-то к тебе.
Они проводят на вершине холма несколько часов, разговаривая на темы, которые прежде боялись поднять даже в своей голове, слушая друг друга. Билл поглаживает Стива по шее, по выступающим косточкам ключиц, по груди. Стив улыбается столько, что щеки начинает сводить. Когда ветер начинает приносить с собою холодок, Стив поднимается и говорит:
- Давай вернемся.
Билл кивает и убирает руки.
Назад они идут медленнее, но обратный путь дается Джобсу тяжелее, поэтому, когда Стив чувствует, как колени начинают подгибаться, все, что он может сделать – это схватиться за ближайшее дерево, обдирая ладони о кору.
- Стив… - выдыхает Билл, подхватывая того за талию, обнимая ласково, словно любовника. Стив обхватывает его за шею, цепляется за свитер, растягивая дорогущий свитер.
- Ты в порядке? Что случилось?
- У меня рак. Так что, я не в порядке. Просто мне нужно некоторое время, чтобы отдышаться.
Они стоят посреди леса, в объятья друг друга, гораздо дольше, чем необходимо Джобсу, чтобы отдышаться. Стив кладет голову Биллу на плечо, дышит тому в шею, в ухо, в плечо, просыпаясь в нем, словно никогда и не покидал, проникая в него, словно болезнь. Смертельная неизлечимая болезнь. Словно рак.
- Я люблю тебя, - произносит Стив, - И всегда любил.
Тишина вокруг заполняет их уши, и тогда Билл прижимает Стива к себе и отвечает:
- Я тоже тебя люблю, Стив. И я не хочу, чтобы ты умирал.
Стив поднимает голову и целует Билла. Осторожно, в уголок рта, едва касаясь губами. Он чувствует, как Билл резко выдыхает, а затем улыбается и целует Стива уже по-настоящему.
Это странно, насколько правильно они оба чувствуют себя в этот момент.
Чувствуют, что впервые за много лет, они находятся в правильном месте с правильным человеком.
Чувствуют себя…
Абсолютно…
Полностью…
Совершенно…
Счастливыми.

2 504.

@темы: Билл Гейтс, фанфики, романтика, иди в айти, Стив Джобс